Взрослая сказка

[OldBook]

Где – то далеко, где постоянно дует холодный ветер с сурового северного моря, и волны бьются о камни, где по ночам громко, протяжно и стыло гудит ветер в прибрежных скалах, и где чайки лениво бродят у берега, перелетая на темные от воды и времени валуны, стоит деревня. Маленькая и затерянная среди скал, ветра и моря она приютилась в узкой горной расщелине. Кое - где здесь встречаются чахлые сосны и можжевельник, почти жёлтая трава всюду вялая и пожухлая. Как осенью. Невысокие рыбацкие домишки ютятся совсем близко друг от друга, почти соприкасаясь покосившимися крышами. Деревня еле жива. Всё тут в упадке, от всего веет старостью и мороком. Те, кто ещё не сбежал отсюда живут рыбной ловлей, каждый день, выходя сражаться с сильным прибоем и порой тратя по полдня только для того, чтобы выплыть в море. Эти люди привыкли к такой жизни. Лица у них замкнутые, коричневые от ветра и морской соли, суровые. Каждый день, из года в год, они выходят в море, чтобы привезти в деревню рыбу – а значит еду и жизнь. Тянутся серые будни, постоянно шумит море, доносятся крики чаек. Всё здесь будто присыпано пеплом: одежда на людях, молчаливые и грустные собаки, неулыбчивые лица детей. Редко сквозь облака проглядывает солнце, но даже и тогда, оно не делает этот мирок ярче. В его свете всё здесь кажется ещё более тусклым и жалким.
Откуда здесь эта деревня? Кто и зачем построил здесь первый дом? Что привлекло его? Очарован ли был тот человек безнадёжной тоской этого места? Или бурные волны привлекли его и резкие, полные тревоги крики птиц… Кто теперь скажет…
Сколько помнят себя люди всегда они жили здесь, а если кто отваживался уйти из деревни, то его считали сгинувшим навсегда, потому что не под силу одолеть человеку могучие и жестокие северные горы.
Была в этой деревне хижина, поставленная чуть дальше ото всех остальных. Строила её когда – то давно пара чужаков, лодчонку которых вынесло на этот негостеприимный берег, чудом не разбив людей о камни. Жители деревни не приняли их, не помогли, ничем не облегчили их стараний и трудов, не помогли складывать из тяжёлых камней домик, не помогли и крыть его крышу сосновыми досками и ложить внутри печку. Десять лет прожили они бок о бок с рыбаками, пытались стать друзьями, старались улыбкой и ласковым словом смягчить суровые сердца людей этого края, но всё это было бесполезно – чужаков здесь не принимали никогда. Быстро истаяли эти люди, истосковавшись по яркому солнцу и свежему ветру, по родной веселой речи, по смеху людскому. Скупы на чувства были жители деревни. Редко кто из них плакал или смеялся, ещё реже они разговаривали друг с другом. Обходились простыми жестами и не прощали чужакам ни громкого смеха, ни уютного домика, ни дочку, такую непохожую на их детей. В доме у странных и таких непохожих на всех людей были книги, вечерние разговоры и весёлая возня с ребёнком, который беззастенчиво заливался смехом, когда родители подбрасывали его вверх, к серому небу, а потом ловили и кружили, заставляя весь мир нестись как карусель. Девочка была чудесным и милым ребёнком, послушной и неприхотливой. Она прекрасно умела играть сама с собой, весело чертя рисунки на дороге, или разыскивая на берегу разноцветные камешки, или собирая веточки пахучего можжевельника, или окуная ножки в белую пену прибоя. Несколько раз она пробовала подойти к деревенским ребятам, но те забросали её камнями, один камень попал ей в висок, и домой она пришла с тоненькой струйкой крови, стекавшей по шее. С тех пор она никогда больше не подходила ни к кому из жителей деревни. Когда умерли её родители, ей было всего 16 лет. Никто не знал, чем и как она кормилась, где находила еду, как жила одна в своём домике, но там, как и все эти долгие годы по вечерам горел огонёк, и можно было услышать, как она напевает, сидя у печки, грустную песенку. Родителей своих она похоронила сама, почти у самых гор, и с тех пор каждый день ходила к ним на могилу, чтобы принести красивый камешек или ракушку, или чтобы просто посидеть у невысокого холмика. Ни с кем она так и не перемолвилась словом. Шли годы, она росла.
Парни из деревни начали заинтересованно поглядывать на неё. Она была невысокой, тоненькой и гибкой, с нежной розовой кожей, длинными чёрными волосами и с глазами диковинного синего цвета. Они пробовали было подходить к ней, но она бросалась бежать прочь, как только видела кого - нибудь из них, а по вечерам крепко запирала дверь.
Когда ей минуло 20 лет, один из самых старых жителей деревни подкараулил её у двери её домика и поговорил с ней. Многие парни согласны были взять её в свой дом, но она отказалась, да так, что больше её такими предложениями не прельщали и снова перестали замечать. Большую часть дня она проводила у моря, бродила босиком по мокрой гальке, сидела на камнях и смотрела, как разбиваются о берег волны, слушала чаек, задумчиво провожала их глазами, когда они улетали и исчезали в туманной дали, погружала руки в воду, рассматривала мелкие ракушки, отбирала самые красивые, чтобы отнести их потом на могилу родителей, прыгала на одной ножке и напевала песенки, бросала в воду веточки можжевельника и говорила сама с собой. Вскоре она стала бывать у моря с утра до позднего вечера. Её фигурку постоянно видели у больших камней, куда она залезала, не боясь свалиться в воду. Она смотрела вниз и как будто разговаривали с кем – то…
А рыбы стало меньше. И всё дальше приходилось заплывать рыбакам, чтобы прокормить себя и свои семьи. И потом одна лодка не вернулась. Её ждали и день и два, а на третий перестали, потому что нет смысла ждать пропавших в море.
Девушка всё ходила к камням, всё говорила с них что – то морю, улыбалась, слышен был её, приносимый ветром смех. И стали ползти по деревне липкие слухи о том, что девчонка эта стала ведьмой, и что это она рыбу от берега отводит всё дальше и дальше…
Однажды, один обозлённый парень, который раньше хотел сделать её своей женой, подкрался, рискуя жизнью, по мокрым камням к тому месту, где всё время стояла она. Только девушка была наверху, а он в самом низу, почти скрываясь под водой, которая грозила вот – вот смыть его. А девушка смеялась и говорила с кем – то. Осторожно выглянув из – за камня, он увидел, как сверху она сидит и болтает ногами, как её лицо озаряется счастливой улыбкой, а руки тянутся к чему – то в море… И тут… тут он заметил, что из моря, из пены тянутся к ней две руки. Покрепче ухватившись за камни и переводя дух, парень принялся рассматривать морское чудовище. А у чудовища было человеческое лицо, с тонкими чертами, длинные белокурые волосы, глаза изумрудного цвета, плавник, похожий на акулий, на спине и хвост в чешуе, мерцающий всеми оттенками зелёного. Житель деревушки не заметил ни ум в огромных глазах, ни любовь в его взгляде, ни тоску в протянутых руках. Он просто поспешил поскорее убраться отсюда, а, выбравшись на берег, припустил бежать в сторону домов, чтобы рассказать обо всём, что он увидел.
Весь день девушка провела на камнях, то пела, то смеялась и даже танцевала, смотря постоянно вниз. Уже когда стемнело, она вернулась к своему дому, где обнаружила молчаливую толпу, плотной стеной окружившей её. Ни слова не говоря, её схватили под руки двое мужчин, толкнули в дом и заперли дверь, прислонив к ней снаружи тяжёлую доску.
На общем совете было решено избавится от морского чудовища, который отпугивал рыбу от их берегов. А на окраине деревни в запертом и тёмном доме беззвучно рыдала черноволосая девушка, прислонившись к двери. Когда рассвело, она, измученная бессонницей и внезапно проснувшейся злобой, принялась биться в дверь, оставляя синяки на белой коже. А тем временем толпа людей стояла у кромки воды, и никто не решался подойти к тем камням, где встречались эти двое, чтобы убить чудовище. Они тихо переговаривались, кидали жребий и снова перебрасывали его. Никто не хотел идти в воду.
И тут громкий крик «Смотрите!» и палец, указывающий в сторону деревни, заставил их обернуться. Они все увидели девушку. Она шла как всегда босиком по берегу, и ветер развевал её чёрные волосы. Левой рукой она держалась за правое плечо, которое должно быть вывихнула, когда вышибала дверь. Только она появилась на берегу, как люди услышали громкий всплеск там, за камнями. Да, её там видно уже давно ждали…
Она шла, словно не видя никого, прямо туда, где проводила всё своё время. А грозный ропот всё нарастал. «Из – за неё мы умрём от голода» - шипел один. «Нужно избавиться от обоих» - злобно говорил другой. «Надо убить её и он уплывёт» - сказал третий. После этой фразы наступила тишина. А потом руки медленно потянулись к камням, раскиданным на берегу. И как только девушка подошла к ним, руки поднялись. И в ответ на недоумённый взгляд синих глаз размахнулись…
При первом её крике вода за камнями забурлила, словно кто – то с той стороны бился о скалу. А камней на берегу было много, как и криков. А галька красилась в красный цвет, такой яркий в этом сером месте. Под конец она уже больше не кричала, только смотрела в небо пустыми синими глазами, чуть шевелила губами, а по шее её текла струйка крови, и платье было всё порвано, и почти вся она была сине – багрового цвета от ударов камней. Там, в море на каждый её вскрик сотрясались камни, а сейчас всё было тихо…
Что – то прошептав, она замерла насовсем, крася землю в багровые тона. И тогда её взяли на руки. И осторожно, опасаясь свалиться в воду, поднесли к краю и сбросили в море. Они успели увидеть две руки подхватившие её тело и услышали горестный стон. Осмелев и наклонившись, чтобы получше рассмотреть, что там внизу, они увидели, как белокурое чудовище не похожее ни на рыбу, ни на человека целует лоб, щеки и губы девушки, и бережно качает её на волнах, словно баюкая…
Мерно текут дни под этим серым небом, кричат чайки, лодки ходят в море и возвращаются. Рыбаки по – прежнему молчаливы и суровы. Буйно растёт можжевельник, у самых гор есть невысокий холмик, рядом с которым лежат ракушки и разноцветные камешки…